По ту сторону завесы из времени.

William Branham.

В прошлое воскресенье утром, я был, проснулся рано. А то было в субботу, то видение. В... Всегда уставал, я всегда задумывался о смерти. Мне пятьдесят, моё время не... думал, что не так уж долго осталось. Мне было интересно, как я буду в этой теофании, в небесном теле. “Будет ли это так, что я увижу моих дорогих друзей и увижу, как проплывает белое облачко, и скажу: 'Вот это Брат Невилл', или он не сможет сказать: 'Привет, Брат Бранхам'? А когда придёт Иисус, тогда я снова буду человеком”. Я часто так думал. Мне снилось, что я на западе. И я шёл через невысокий кустарник, и со мной была моя жена, и мы были на ловле форели. Я остановился и открыл калитку. И небо было таким красивым. Оно не выглядело, как здесь в долине. Оно было голубым и красивые белые облака. И я сказал жене, я сказал: “Дорогая, нам уже давно нужно было здесь быть”. Она сказала: “Мы должны были ради детей, Билли”. Я сказал: “Это...”

И я проснулся. Я подумал: “Мне так много снится! Интересно, почему?” Я взглянул, она лежала рядом со мной. Я приподнялся на подушке, как многие из вас это делали, откинул голову на спинку кровати, и сложил руки сзади. И я вот так лежал там. И я сказал: “Да, интересно, как же это будет, на другой стороне. Мне уже пятьдесят, а я ещё ничего не сделал. Если б я только мог сделать что-нибудь, чтобы помочь Господу, ибо, я знаю, что больше не буду смертным. Половина моего времени прошла, по крайней мере, или больше половины. Если я проживу до старости, как мои родственники, всё равно половина моего времени прошла”. И я огляделся. Я лежал там, собираясь вставать. Было около семи часов. Я сказал: “Думаю, сегодня утром я пойду в церковь. Если я охрипший, то я хотел бы услышать проповедь Брата Невилла”. Итак, я сказал: “Ты проснулась, дорогая?” Но она очень крепко спала. И я не хочу, чтобы вы это пропустили. Это меня переменило. Я не могу быть тем же самым Братом Бранхамом, которым я был.

И я посмотрел. И я услышал, как Что-то всё говорило: “Ты только начинаешь. Продолжай вести битву. Просто продолжай бороться”. Я на мгновенье встряхнул головой. Я подумал: “Ну, по-видимому, я просто так думаю”. Вы знаете, человек может что-то вообразить. И я сказал: “Возможно, я просто вообразил это”. Но услышал: “Продолжай вести битву. Давай же, продолжай”. Я сказал: “Может быть, я это сказал”. И я зажал зубами свои губы, и закрыл рот рукой. Но Это снова пришло, сказало: “Просто продолжай двигаться. Если бы ты только знал, что будет в конце дороги!” И казалось, будто я слышу Грэйема Снеллинга или кого-то ещё, кто пел вот так эту песню. Они пели её здесь, Анна Мэй и все вы. Хочу домой, так хочу на Иисуса взглянуть, В порту услышать приветственный звон. Это страх удалит и светлей станет путь; Позволь взглянуть за завесу времён. Вы слышали, как её пели здесь в церкви. И я услышал, Нечто сказало: “Ты желал бы взглянуть за завесу?” Я сказал: “Это очень сильно помогло бы мне”. И я взглянул. И просто в одно мгновение, я...Один вздох, я оказался на какой- то наклонной плоскости. Я оглянулся, и вот я лежал там на кровати. И я сказал: “Странно это”.

Теперь, я не хотел бы, чтобы вы это повторяли. Это перед моей церковью, то есть моими овцами, где я пасторствую. Было ли это так, что я был в этом теле или вне, или это было перемещение, это не было похоже ни на одно видение, которые я видел. Я мог смотреть вниз, и я мог смотреть сюда. И когда я попал в то Местечко, я никогда не видел так много людей, которые бежали и кричали: “Ах, наш дорогой брат!” И я взглянул. И вот молодые женщины, может быть, лет двадцати, от восемнадцати до двадцати, они протягивали ко мне свои руки, восклицая: “Наш дорогой брат!” И вот пришли молодые мужчины, в расцвете своей молодости. Их глаза сверкали и выглядели, как звёзды в тёмную ночь. Их зубы белые, как жемчуг. И они кричали и хватали меня, и кричали: “Ах, наш дорогой брат!” И я остановился и взглянул. И я был молодым. И я посмотрел назад на своё старое тело, лежащее там с руками за головой, и я сказал: “Я этого не понимаю”. А эти молодые женщины обнимали меня своими руками.

Так вот, я понимаю, что это смешанная аудитория, и я говорю это с мягкостью и нежностью Духа. Мужчины не могут обнимать женщин, не испытывая ощущения: но Там этого не было. Там не было ни вчера, ни завтра. Они не уставали. Они были...Я никогда в своей жизни не видел таких приятных женщин. Их волосы были до пояса: длинные юбки до ступней ног. И они просто обнимали меня. И это не было похоже даже на то, как меня может обнять моя собственная сестра, сидящая здесь. Они не целовали меня, и я их не целовал. Это было нечто такое, что просто слов не подберёшь, у меня не хватает слов, чтобы выразить. “Совершенство” вряд ли подойдёт. “Превосходство”, этим словом тоже не выразишь. Это было нечто такое, чего я никогда...Просто нужно побывать Там.

И я посмотрел сюда, и посмотрел туда. И они шли тысячами. И я сказал: “Я не понимаю этого”. Я сказал: “Что ж, они...” И вот подходит Хоуп. Это была моя первая жена. Она подбежала, но не сказала: “Мой муж”. Она сказала: “Мой дорогой брат”, когда она меня обняла. Там стояла другая женщина, которая меня обняла, и потом Хоуп обняла ту женщину; и каждую. И я подумал: “О-о, это совершенно другое. Это не будет...Это нечто...” Я подумал: “О, будет ли у меня ещё желание опять вернуться в тот старый труп?” Тогда я осмотрелся. Я подумал: “Что это такое?” И я хорошенько взглянул. И я- я сказал: “Я-я не могу этого понять”. Но Хоуп выглядела будто какая-то почётная гостья. Она не отличалась, но просто как почётная гостья.

И тогда я услышал Голос, который проговорил мне, это было в комнате, сказал: “То, что ты проповедовал, было Святым Духом. Это совершенная Любовь. И без Этого ничто не может войти Сюда”. И я убеждён больше, чем когда-либо в своей жизни: чтобы войти Туда, нужна совершенная Любовь. Там не было никакой ревности. Там не было никакой усталости. Там не было смерти. Туда не могла войти болезнь. Смертность: не-не могла состарить тебя. И...Они не могли плакать. Это была только радость. “Ох, мой дорогой брат!” И они взяли меня и поместили на какое-то возвышенное место. Я подумал: “Это мне не снится. Я смотрю на своё-на своё тело, лежащее там внизу на кровати”. И они поместили меня туда. И я сказал: “О, не нужно, чтобы я здесь высоко сидел”. И вот, с обеих сторон, восклицая, подошли мужчины и женщины в расцвете юности. И одна женщина стояла там и воскликнула: “О-о, мой дорогой брат! О, как мы счастливы увидеть тебя Здесь.”

Я сказал: “Я этого не понимаю”. И тогда тот Голос, который обращался ко мне сверху, сказал: “Ты знаешь, это написано в Библии, что 'Пророки соберутся с народом своим'.” И я сказал: “Да. Я помню, что это в Писаниях”. Сказал: “Но, это когда ты соберёшься с народом твоим”. Я сказал: “Тогда они будут реальными, и я смогу их почувствовать”. “О, да”. Я сказал: “Но тут миллионы. Ведь Бранхамов не так много”. И тот Голос сказал: “Они - не Бранхамы. Это твои обращённые. Это те, которых ты привёл к Господу”. И добавил: “Некоторым из тех женщин, о которых ты подумал, что они так прекрасны, было лет девяносто, когда ты привёл их к Господу. Не удивительно, что они восклицают: 'Наш драгоценный брат!'” И они закричали, все сразу, сказали: “Если бы ты не пошёл, то нас не было бы Здесь”. Я огляделся. Я подумал: “Ну как, я этого не понимаю”. Я сказал: “А где же Иисус? Я так сильно хочу Его увидеть”. Они сказали: “Сейчас Он немного выше, вот там выше”. Сказали: “Однажды Он придёт к тебе. Понимаешь?” Сказали: “Ты был послан как вождь. И Бог придёт. И когда Он придёт, Он будет судить тебя согласно тому, чему ты их учил, во-первых, войдут они или нет. Мы войдём согласно твоим наставлениям”. Я сказал: “О, я так рад. А Павел, и ему придётся так же предстать? И Петру придётся так же предстать?” “Да”. Я сказал: “Тогда я проповедовал каждое Слово, как они проповедовали. Я никогда не отступал от Этого ни в одну, ни в другую сторону. Где они крестили во Имя Иисуса Христа, и я делал так же. Где они учили о крещении Святым Духом, и я делал так же. Всё, чему они учили, и я учил так же”. И те люди восклицали и говорили: “Мы знаем это. И мы знаем, что однажды мы вернёмся с тобой на землю”. Сказали: “Иисус придёт, и тебя рассудят согласно Слову, которое ты проповедовал нам. И тогда, если ты будешь принят в то время, а так и будет, - и сказали, - тогда ты представишь нас Ему как свой трофей своего служения”. Сказали: “Ты поведёшь нас к Нему, и вместе мы вернёмся на землю, чтобы жить вечно”. Я спросил: “Мне теперь надо возвращаться?” “Да, но продолжай двигаться дальше”.

Я взглянул. И я видел людей, настолько далеко, насколько мог видеть, всё ещё приходили, желая обнять меня, восклицали: “Наш драгоценный брат!” Как раз тогда Голос сказал: “Всех, кого ты любил, и все, кто любили тебя, Бог дал тебе здесь”. И я взглянул. И вот ко мне подходит моя собака. Вот пришла моя лошадь и положила голову мне на плечо и заржала. Сказал: “Всех, кого ты любил, и все, кто любили тебя, Бог дал их в руки твои через твоё служение”. И я почувствовал, как удаляюсь из того прекрасного Места. И я осмотрелся вокруг. Я сказал: “Ты проснулась, дорогая?” Она всё ещё спала. И я подумал: “О Боже! О помоги мне, о Боже. Не дай мне идти на компромисс ни с одним Словом. Дай мне прямо стоять на Слове и проповедовать Его. Меня не беспокоит, что бы ни происходило, что делает кто-то другой, сколько поднимается Саулов из сыновей Киса, сколько того, другого и третьего. Дай мне, Господь, двигаться к тому Месту”.

Всякий страх смерти... Я говорю это сегодня утром перед лежащей здесь Библией. Вот у меня маленький мальчик, четырёх лет, его надо растить. У меня есть девятилетняя девочка; и девочка-подросток, за которых я благодарен, что обратились на путь Господа. Боже, позволь мне жить и вырастить их в страхе Божьем. Кроме того, кажется будто весь мир взывает ко мне, девяностолетние женщины и мужчины, и разные люди. “Если бы ты не пошёл, то нас здесь не было бы”. Боже, позволь мне вести эту битву. Но если настанет час смерти, то я больше... Это будет радостью, это будет удовольствием: уйти от этого разложения и бесчестия. Если бы я мог там образовать куб высотой в сто миллиардов миль, и это была бы совершенная Любовь: с каждым шагом сюда он всё уменьшался бы, до тех пор, пока не дошли бы сюда, где мы сейчас. В нём не было бы никакой тени разложения. Это то нечто едва уловимое, что мы ощущаем и чувствуем, что где-то что-то есть. Мы не знаем, что это такое. О, мои дорогие друзья, возлюбленные, мои сокровища Благовестия, дети мои, рождённые для Бога, послушайте меня, вашего пастора. Вы, я хотел бы каким- нибудь образом объяснить это вам. Но нет слов: я не смог их найти: их нигде не найдёшь. Но за этим последним вздохом находится нечто преславное, чего вы никогда...Этого невозможно объяснить. Никоим образом. Я просто не могу. Но чтобы ты ни делал, друг, отложи в сторону всё остальное, пока ты не обретёшь совершенную Любовь. Приди в такое состояние, чтобы ты смог любить каждого, любого врага, всех остальных. Одно посещение того Места сделало меня другим человеком. Я никогда, никогда, никогда уже не смогу остаться тем Братом Бранхамом, каким я был.

Или крушение самолёта, или удар молнии, или шпион направит на меня винтовку. Что бы там ни было, не имеет значения. Я собираюсь вести бой благодатью Божьей. Ибо я проповедовал Евангелие всякому творению и кому только мог, настойчиво убеждая их стремиться к той прекрасной Земле. Это может быть трудным. Это может отнять много сил. Я не знаю, сколько ещё. Мы не знаем, с физической стороны. Это...Что касается медицинского обследования, мне сказали: “У вас ещё двадцать пять лет полновесной, добротной жизни. Вы крепкий”. Это мне помогло. Но нет, дело не в этом. Это не то. Это нечто вот здесь внутри. Этому тленному надлежит облечься в нетление. Этому смертному надлежит облечься в бессмертие.

W. Branham.

Читайте аккаунт в...   Отверженный Царь.

(PDF) За завесой времени.

И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,

так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не [для очищения] греха, а для ожидающих Его во спасение.

Евреям 9:27,28